Желтая линия - Страница 123

123

— Почему? У вас здесь очень красивый сад. Я мог бы убирать мусор, подстригать кусты, ухаживать за клумбами. Разве это так сложно? — Я невольно нащупал в кармане чудом сохранившийся пакетик с семенами водавийской капусты.

— Представьте себе, сложно. Что вы знаете о химическом составе почвы? Или о свойствах трансгенных удобрений?

— Я научусь, обязательно научусь. Мир не так сильно изменился, пока меня не было. Я смогу привыкнуть.

— Вы готовы начать все сначала? Вы сядете в школьный класс вместе с пятилетними детьми? Мне кажется, у вас есть профессия, как и у любого жителя Земли. Я подозреваю, что в вашей жизни произошел какой-то крах — вы утратили имущество и близких либо совершили преступление и скрылись от наказания. Возможно, вашу память каким-то образом вычистили и заполнили историями о космических перелетах. Должно быть какое-то простое объяснение вашей загадке.

— Нет никакой загадки. Не мучайте меня. Позвольте стать садовником, мусорщиком — кем угодно. Или отпустите. Разве я не могу быть просто человеком?

— Очень вам рекомендую — пойдите нам навстречу, и мы вам поможем. Вспомните, может быть, есть человек, который готов вас опознать, установить вашу личность?

— Да, есть. Но он далеко, я не знаю, где его искать.

— Назовите его, и мы найдем сами.

— Не найдете. Он придет сам… позже.

Я прикрыл глаза. И сразу вспомнилась сгорбленная фигура Щербатина, перед тем как мы расстались на пустынной дороге. Под откосом горел подожженный нами вездеход и все наши цивилизаторские доспехи. Мы не оставили ничего, кроме минимума одежды.

«Главное — не надо меня жалеть, Беня, — говорил Щербатин. — Я сознательно это делаю. Я же обещал, что искуплю свой грех. А как я это сделаю — моя забота. Я уйду один, меня не будет очень долго. А ты живи, как считаешь нужным. Надеюсь, у тебя все будет хорошо».

«Кому нужно это твое искупление?» — спросил тогда я.

«Только мне, Беня. Как ни крути, а каждому в жизни нужно пройти свою желтую линию. До конца пройти, понимаешь? Но весь фокус в том, чтобы самому нарисовать ее для себя. И тогда уже не сворачивать, не метаться, не менять направления. И уже не важно, кто ты такой и что у тебя есть. Главное — идти вперед. Я свою линию вижу, она меня не отпустит, пока не дойду до конца. А там уже можно будет вздохнуть свободнее…»

«Я не стану с тобой спорить, Щербатин. Ты редко ошибаешься. Но что делать мне?»

«Иди к людям, устраивайся. У тебя все будет хорошо. У тебя будет свой дом, друзья, дело жизни, уют и покой. Устройся и жди меня. Мне будет легче, если я буду знать, что в конце пути меня ждут свои».

Мне представились уходящие за горизонт пыльные дороги, огни чужих городов, речки, петляющие в заросших лесах, топкие берега, родники у подножия холмов… Год за годом Щербатин будет идти по своей желтой линии. Его лицо зарастет бородой, кожа огрубеет от ветра, одежда истреплется и выцветет на солнце.

По вечерам при свете костра он будет на мятых листках переписывать раз за разом путь к счастью, до которого так и не дошел сам. Потом — раздавать эти записи людям. Не всем, а лишь тем, у кого он заметит отрешенность и отчаяние в глазах. Кто знает, может, найдется тот, кто захочет набрать таинственный телефонный номер. Наверняка найдется. И почему бы не позволить ему сделать выбор?

— Почему вы улыбаетесь?

— Потому, что я могу быть человеком, — сказал я, не открывая глаз. — Не садовником и не настройщиком кухонного синтезатора, не бедным и не богатым, не большим и не маленьким… Просто человеком. Мне этого хватает.

Солнечные зайчики ползли по моим щекам, я чувствовал их тепло. Все будет хорошо. Будет дом, друзья, утренний воздух из распахнутого окна, дубовый стол, стопка чистой бумаги. А еще огородик с десятком грядок водавийской капусты для себя и для Щербатина. Не бог весть что, однако можно будет порадовать уставшего пилигрима.

— Мы так долго общаемся, а не продвинулись ни на шаг. Мы так и не выяснили ваше происхождение, имя, возраст, профессию, биографию, национальную принадлежность…

— А вы на каждое дерево в лесу хотите повесить табличку с его принадлежностью, способностями, возрастом?

— При чем тут дерево? Дерево совершенно ни при чем. Моя задача — найти ваше место в обществе.

— Кажется, вы его уже нашли. Похоже, вы до конца жизни хотите держать меня здесь и мучить никому не нужными расспросами.

— Вас никто не держит, я всего лишь…

— Не держите? Значит, я могу идти?

— Не уверена. Теоретически да, но…

— Спасибо. — Я встал и направился к двери. — До свидания, был очень рад с вами познакомиться.

— Подождите! Вы не можете уйти, это неправильно.

— Я хочу жить неправильно, — ответил я, не оборачиваясь.

— Вы сами не знаете, что творите. — Кажется, девушка торопливо шла за мной. — Куда вы пойдете, кем вы будете?

— Я буду деревом в лесу.

Я прошел по тропинке между подстриженными кустами, миновал ворота, вышел на ровную дорогу. Впереди был только простор. Откуда-то взялась маленькая рыжая собачонка, она отважно затявкала на меня — видимо, уловила запах чужой земли на подошвах.

— Не ругайся, песик, я свой, — мирно проговорил я. — Хочешь, уйдем вместе?

— Хочу, — ответила собачонка, завиляв хвостом.

— Буду звать тебя Уцим, не возражаешь?

— Нет, пожалуйста!

Ну вот, первый друг у меня уже есть. Осталось только найти себе дом. Немного зеленой травы, пара старых сосен, клочок песчаного берега — вот все, что мне нужно. Неужели не разыщу такую малость на огромной Земле?

123